Соционика в военное время

[chained-melody]

Продолжаю свои изыскания в области соционики. Но наводят они меня на какие-то издевательские мысли, в основном. Вот, прочел недавно такое определение общего духа второй квадры:
"Эта квадра консервативна, патриархальна, тянется к жёсткой иерархии. Она фиксирует и оформляет оригинальные, но стихийные идеи Альфы. В квадру Бета входят два самых жёстких контролёра - Жуков и Максим Горький - и мрачноватый стратег Гамлет. Смягчается и гармонизируется квадра мечтательным романтиком Есениным. "

И мое живое воображение тут же набросало картину:
Жуков и Макс вооруженные до зубов. Жуков, огромный как памятник Петру Первому, восседает на могучем коне, мечь нетерпеливо подрагивает в его руках, готовый порубить врагов в капусту. Макс, подобно Илье Муромцу, пристально вглядывается вдаль в поисках супостатов, крепко сжимая в руках пулемет "максим" образца 1910 года (потому что консерватор). И я... Изможденный размышлениями, бледный как смерть от истощения, в венце гения склоняюсь над картой. Ну и Есенин - осыпает победителей (победители это, естественно, мы) цветами и воспевает доблесть воинов, печальную их кончину и кровавую красоту битвы.

Этики тоже вооружены. На случай, если враги, преодолея всю тяжелую артиллерию Макса, все-таки подойдут слишком близко, Гамлет надеется на свое фехтовальное искусство. А еще у него есть пара дуэльных пистолетов (именных, с красиво выгравированным "Гамлет" на рукоятках) в бархатной коробочке, заряженных на один раз (один патрон для себя, второй - для Есенина). Есенин, кроме остро отточеного пера, вооружен двумя пистолетами (один - водяной, второй - зажигалка) и флаконом яда.

- Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! - мрачно провозглашает Гамлет от имени своего дуала, поскольку ему самому грозит смерть разве что от переизбытка пафоса (или от заражения крови - если порежется острым краем карты), а о Есенине такое даже подумать смешно (на амбразуру может кинутся, факт, но исключительно под влиянием патриотического ипульса). Что же касается Жукова, то возможности поражения он просто не способен увидеть (вот такая вот у него херовая интуиция возможностей, оказывается)))).

А вокруг нашего военного лагеря вьются представители других квадр... И тут Остапа понесло...

Дон Кихот с Робеспьером вдвоем изобретают квантовую бомбу. В то время как Робеспьер в сотый раз перерисовывает уже готовый чертеж бомбы, Дон Кихот из вторсырья наделал много маленьких водородных, смастерил ультразвуковую отвертку как у Доктора, лазерную как у Мастера, собрал со скуки модель синхрофазотрона из еловых шишек, и, утомившись, убежал показывать все это Штирлицу.

Наполеон, добившись, чтобы его называли Главнокомандующим наравне с Жуковым, расположился в шатре Гамлета, окружив себя бутылками вина, подушками и цветами, и вслух репетирует зажигательную патриотическую речь, которую он прочтет перед бойцами, поглядывая на Гамлета. Гамлет, не отрываясь от карты, машинально перефразирует большую часть его высказываний, а Наполеон тайком записывает их в блокнотик. Тут же вертится Джек, у которого Жуков только что приобрел партию сырого пороха, и, подмигивая, предлагает Гамлету сыграть в карты.

К Наполеону за советом приходит немного озадаченный Штирлиц, организовавший сельскохозяйственные работы на поле битвы и обнаруживший, что Макс уже успел выкопать на этих полях окопы. За ним прибегает Дон Кихот, с гордостью демонстрирующий работающую модель черной дыры. Штирлиц рассеянно его хвалит и просит изобрести многофункциональный комбайн. В шатре быстрой тенью проносится Гексли, пытающийся разговаривать со всеми сразу, и, в итоге, зависает на две минуты со Штирлицем, расспрашивая его о том, что такое "комбайн".

Бальзак заглядывает в блокнотик Наполеона со сто раз перечеркнутой и переписанной речью, уже полностью состоящей из фраз Гамлета (только первую фразу "кто к нам с мечом прийдет, тот без меча уйдет" Наполеон оставил свою, потому что она ему очень понравилась), и разносит ее в пух и прах. Гамлет, сам не понимая почему, защищает речь Наполеона, навешивает Бальзаку подзатыльников, и тот, злобно сверкая глазами, уходит.

Разбуженный Габен, мирно дремавший в углу шатра на единственном в лагере диване, громко кричит Гамлету, чтоб он, мать его так-разэтак, заткнулся. Некоторое время они орут друг друга, потом Гамлета отвлекает Драйзер, перехвативший Бальзака, и требует, чтоб Гамлет извинился. Гамлет посылает Драйзера нах, Драйзер долго нудит монотонным голосом, обличая грехи человечества, и Габен, убаюканный, засыпает. Гексли переключает свое внимание на Драйзера, с милой непосредственностью интересуясь, почему Драйзер такой злой, некультурный и аморальный. Глаза Драйзера лезут на лоб, у него поднимается давление и он падает в обморок.

Достоевский, который с радостью приступил к сельскохозяйственным работам, громко упрекает Макса за вырытые окопы. Макс офигевает, глядя как Достоевский забрасывает плоды его усердных трудов землей. На коне подъезжает Жуков и, увидев безобразие, начинает агрессивно отбирать у Достоевского лопату. Достоевский, решивший ценой своей жизни выполнить план, оказывает яростное сопротивление, обзывая Жукова тираном, а Макса идиотом.

На шум выбегает Гамлет, начиная громко орать, что Достоевский ничего не понимает в военных стратегиях. Из шатра выходит злой-презлой Габен, которого в очередной раз разбудил ультразвук, издаваемый Гамлетом, и начинает избивать Гамлета, подавляя сопротивление масой. Макс, не понимая что конкретно в мире резко изменилось к худшему, перехватывает мелькнувшего в этой части поля Гексли, уверенный почему-то, что в скандале виноват он, и только он, и начинает избивать его. Отдубасив дуалов друг друга, они расходятся по своим делам - Габен возвращается спать, Макс восстанавливает подпорченные Достоевским окопы.

Достоевский, лишенный инструментария, стоит у Макса над душой и речитативом наставляет его на правильный путь. Жуков не выдерживает искуса и избивает Достоевского отобранной у него же лопатой Штирлица. На шум является вездесущий Драйзер, несколько опаздавший к предыдущему акту, поскольку отходил от общения с Гексли в компании Наполеона и его бутылок, и начинает прессовать Жукова наездами. Главнокомандующий с ужасом ныряет в окоп, а Драйзер уносит Достоевского в сторонку и кладет - абсолютно случайно - на уже готовые чертежи Робеспьера.

Робеспьер мысленно подпрыгивает от возмущения, деловито хватает Достоевского за шкирку и тащит в шатер Гамлета. Его преследует Драйзер, упрекая в том, что бумажки ему дороже людей. Бесцеремонно отпихнув Габена к стенке, Робеспьер кладет свою ношу на диван. Габен, недовольно бурча, просыпается, но, увидев Робеспьера, старательно утрамбовываеся в стену, освобождая побольше места, и, обращаясь к Достоевскому, с увлечением начинает поносить всю вторую квадру от сенсориков до последнего интуитива.

Есенин, узрев бессознательные тела Гексли и Гамлета, тут же сочиняет печальную песнь о павших воинах и призывает родственников помянуть их души. Родственник Гексли забегает на минутку и, наскоро завернув тело в брезент, уносит в шатер, размышляя о том, почему его вечный двигатель отказывается работать. Погруженный в раздумия, Дон Кихот кладет Гексли " всего на одну минуточку", погнавшись за редкой капустницей пурпурного цвета, и впоследствии никак не может припомнить, где конкретно он его забыл.

Родственник Гамлета нетвердым шагом выходит из шатра-бара, в котором он все это время уединялся с Дюма, и заплетающимся языком произносит пафосную речь о том, каким великим другом был ему Гамлет. Общество замирает, внюхиваясь в спиртные пары, разливающиеся в воздухе, стоит только Гюго открыть в очередной раз рот. Из шатра Гамлета выходит Наполеон, и вдохновенно, но абсолютно не к месту, читает свою речь.

Мгновенно пришедший в себя Жуков в резких выражениях кроет пьянство в рядах бойцов и идет разбираться с Дюма. За этим делом они проводят довольно длительное время. Гюго, всласть напафосничавшись на пару с Наполеоном, взваливает бесчувственное тело на плечо и уносит его в шатер к Дюма. неизвестно, что там происходит, но через пять секунд Гюго в полном одиночестве пробкой вылетает из шатра.

Жуков вовсю обсуждает с приведенным в сознание парой мощных затрещин Гамлетом план военной компании, к вящему неудовольствию Дюма, который лежит в этот момент под Жуковым. Опасаясь, что Жуков выйдет вслед за Гамлетом, если не вышвырнет отсюда его самого, Дюма идет на хитрость и в сладких выражения достает-таки Гамлета, доводя его до тошноты. Выжитый таким образом из бара-шатра, Гамлет, объявив бойкот Дюма, вместе с Гюго организует передвижную алкогольную точку в своем шатре. Гюго азартно принимается за осуществление затеи, с единственным условием - Гамлет не имеет никаких деловых контактов с Джеком.

В шатре Гамлета к тому времени уже расположилась вся четвертая квадра. На диване Габен одной рукой обнимает Достоевского, а другой Гексли, случайно позабытого здесь Дон Кихотом. Габен счастлив. Штирлиц обсуждает с Робеспьером недостатки комбайна, наспех созданого Дон Кихотом. Дон мается тут же, одним ухом прислушиваясь к спору, другим глазом наблюдает, хихикая, за Наполеоном, который с недоумением и заметным усилием на лице дегустирует вино, проданное ему Джеком.

Гамлет пытается бежать из этого ужасного места, намереваясь забится в окоп к Максу, но Гюго ловко хватает его за шиворот и тащит знакомится с "хорошим человеком" - Робеспьером. Робеспьер, в миг позабыв о Штирлице, восхищенно тянется Гюго. Вскоре, Наполеон посылает Штирлица за водкой или за Джеком, на худой конец, и тот, мгновенно теряет к Робеспьеру интерес. Гамлет присматривается к "хорошему человеку" и, найдя его очень милым, начинает приставать. Гюго с одобрением за этим наблюдает.

Дон, постояв пару минут над картой Гамлета и спрогнозировав вероятный исход битвы, качает головой и, прихватив карту, улетучивается в неизвестном направлении (на самом деле, он решил разгадать еще один ребус - найти Джека).

Зато появляется Есенин под руку с Бальзаком, с которым они шлялись по кладбищам. Драйзер легко отбивает Бальзака, заодно упрекая Есенина в недостатке правдивости в его песнях в угоду вкусам слушателей, и тот уходит ангствовать в угол. Оттуда его вытаскивает Наполеон, заставляя развлекать публику. Вскоре, забыв обо всем, Наполеон в экстазе исполняет непристойные песни под аккомпонимент Есенина. Из шатра Дюма доносятся странные звуки.
Гюго и Гамлет танцуют на столе. Занавес.

пс. И только Макс с пулеметом сторожит окрестности.